Хорошо знать таких людей… У которых вечно тысячи идей, у которых получается что-то делать. И себя с ними рядом ощущаешь годным для чего-то. И верится, что будет… будет у меня что-нибудь сумасшедшее в жизни, о чем можно будет рассказать, и меня будут слушать. А в жизни ничто не случайно. Когда ты едешь в автобусе, преследуя какие-нибудь мелочные цели вроде достижения простой цели, которая никуда не убежит с назначенного места, которая вечно (или человечно) будет стоять тут, на месте… не придумывая себе разные развлечения и переезды. И зачем? Души-то, души нету…вот оно и стоит. Но разговор не о том. А разговор о том, что душа у нас бессмертна, а пути все пересекутся в одном чудном месте в нужное время, под конец, наверное. Или под начало. Но пересекутся – это факт. И вроде и стремно, а видишь, чего тебе в жизни не хватает, и знаешь, что мешает. И ты бы не против вернуться к истокам, когда сам себе друг, а вовсе не враг, когда по лугам носятся бешеные мамонты наперегонки с мохнатыми носорогами, или когда над головами, махая крыльями, падают птеродактили. Махают, махают они своими костяными крылышками, а они не летают. Потому что яблоко упало на голову физику, потому что Земля вращается вокруг Солнца, потому что Солнечная система не в ядре Вселенной, потому что вообще ничего мы по этому поводу не знаем. Приспособились вот кое-как, и летать, кажется, научились. И детей своих научим, только если возможность будет, только если сами будем. Научим, как же иначе? Но что самое интересное – вот покоряем, завоевываем, а счастье в малом. Вот упал на траву, протащившись с рюкзаком за плечами парочку-другую километров под солнцем – счастье. Окунулся в воду впервые за неделю – счастье. Сделал глоток воды ранним утром – счастье. Проснулся и нашел людей у огня – и это счастье. А, бывало, лежишь под солнцем, рядом с тобой еще чье-то тело валяется, а ты думаешь о большом и светлом, придумываешь себе занятия, смотришь на каких-то людей, и вдруг подходит к тебе вроде человек, а вроде и нет, но что-то такое больше приятное. И о погоде заговаривает. Хорошая, мол, погода. А ты лежишь себе и думаешь: «Да, ничего вроде…» А ему отвечать и не обязательно, такое ощущение во всяком случае. И ты улыбаешься, и киваешь головой раза два или три… А он все не уходит и не уходит. И ты уже было подумываешь, не знакомый ли это какой-то, который тебя вспомнил с какой-нибудь встречи выпускников или, еще хуже, ветеранов третьей психоделической… Нет, видит Бог, все мирно, а человека ты и не видел ни разу. И он говорит тебе, будто ты и не смотрел на него с подозрением три минуты, будто и не кивал головой о погоде:

- Вино у меня есть. Будешь вино пить со мной?

А ты себе думаешь, привязался, мол, вино-погода…полгода… Ерунда в голову всякая набивается, потому что порядка нет, нету и не будет, жара тут, солнцем в голову поддает периодически… И решаешь ты, что никуда тебе сейчас без вина. И даже некуда. И ты киваешь головой, даже подняться пробуешь (да не тут-то было), но человек этот или Бог достает стаканчик, сложенный техникой оригами, разворачивает его и наполняет вином красным. А затычка в тоже время делает приглушенный уверенный звук, будто выстрел или что-то вроде того, только мягкий и водянистый. И ты краем мозга понимаешь, что не время сейчас, а поделать ничего не можешь. И просто ждешь, смотришь, понимаешь, что не может вино быть одновременно и в только-только откупоренной бутыли и у тебя в стаканчике, который, бумажный, должен был с такой скоростью разворота событий уже промокнуть. Но не тут-то было! Стаканчик промокать и не думает, а протягивает руку человека и предлагает себя взять в руки. Мне. Это он мне-то! Я беру себя в руки и понимаю, что не удобно мне. И сделать ничего не могу, и пить хочется. И вино это вместе со стаканчиком рядом пляски устроили народные. Прыгают, напевают что-то психо-фолковое. А ты слов не знаешь и сидишь, как дурак, держишь себя в руках, когда все тут так развесело и распущено. К тебе в этом месте рассказа приходит идея о запечатлении стакана с вином в истории. И, тем не менее, ты понимаешь, что опоздал на пару-тройку десятков веков. Теперь ждать следующего раза придется тысячи лет. А что поделаешь, правда? А человек уже наливает второй стакан своей супермути. Он прыгает к тебе на колени, предварительно прикрыв ручкой параллельное дну пространство. И ведь плохо он держит – уже весь лежишь мокрый, красный, будто дурак какой-то. Только понимаешь каким-то запредельным чувством, что дураков здесь нет. Ну, разве что бородатый этот, который тебя вином пичкает. А ты все пьешь-пьешь и понимаешь, что все-таки жара, голова итак напоминает маску обмана, а ты еще и винище стаканами… неприлично. Становится тебе себя жалко, того, что напился давеча и спать лег на солнце. И потом открываешь один глаз, а второй на солнце щуришь, и видишь себя, небритого, глаза у него мутные, щеки мрачные, и он еще и вино пьет из стаканчиков. Одной рукой пьет, другой разливает, а третьей и четвертой руками стаканчики варганит. И не лень же ему при такой погоде… нет, вижу, не жалко и не лень. Дождик тут накрапывает. А я-то понять себе не могу, откуда в стакане с вином воде взяться! Но это все ничего, мелочи жизни, а вот то, что я там стаканчики двумя руками оригамлю – это вопрос другого характера. Это уже, знаете ли, аут. Я от себя такого не ожида-…-ла… Странно как-то получается. И перед собой, вроде, не удобно – так подставляюсь не по-людски. Но я добрый – прощу со временем. И тут я поднимаюсь, рукой по волосам провожу и ощущаю, как тот небритый я чувствует, будто гладят его. Ну, думаю, это уже слишком! Меня гладят, а удовольствие тоже я получаю?! Вот несправедливости я терпеть не стану! Разворачиваюсь и ухожу восвояси. Прихожу я домой, а у меня вместо дома хижина. И велосипеда у входа я не заметила. И тихо как-то. Дай, думаю, балкон открою. Ищу-ищу ключ, а найти не могу. Вот обидно ведь… в хижине жарко, душно, а балкона не открыть.

Так бы я сидело и сидело, только пришел второй я и попросил с ним вина выпить. Ну, думаю, почему бы с хорошим человеком вина не выпить? Выпили мы вина, а тут он говорит мне: «Давай займемся любовью!», я, конечно, такого от себя не ожидала… «Давай подождем» , - говорю, - «Я еще не настолько пьяна». Хотя вру и вижу, что вру, но все равно вру. Получается, себе же и вру. А глаза мутные-мутные, я в них даже отражаться не могу. Или просто сил уже на отражения не осталось – солнце, конечно, еще тот источник энергии, но мне больше надо, мне еще пить и пить… а потом что будет – лучше и не помнить, наверное. И вот беру я бутылку с вином (откуда только?) и делаю глоток, а потом еще и еще из горлышка прямо. И все, кажется, идет по плану… я напиваюсь, а потом сливаюсь с собой же и обессиленная и счастливая засыпаю…





И только утром ждут некоторые неприятности с головой (просто, думаете, переносить двоих себя в пространстве? Ум-то все равно один!) и руки плохо подчиняются. И пальцы. Поэтому ты падаешь на землю и снова засыпаешь в надежде на то, что проснешься…