печаль - это когда живой хочет видеть мертвого;
тоска - это когда мертвый хочет видеть живого.


И я тоскую по тебе, как мертвый тоскует по жадности крови живых (с)

Каждый раз, когда я оставляю своего мужчину, я не печалюсь о нем. Я о нем тоскую, я, как та Снегурочка, мертвая девица, что сидит до весны и наблюдает из-за забора за жизнью мужчины, не в силах сделать или хоть сказать что-либо. Я тоскую по нему, вспоминая мгновения счастья, выключаю, по возможности, чувства, ведь от них только больнее. Я избегаю контакта с ним и с собой. Я не убиваю его, как если бы хотела от кого-то избавиться, я убиваю себя.
Женщина не может уйти от мужчины никаким другим способом, кроме как через собственную смерть. Наверное, именно отсюда берет свое начало метафора "жизней", когда с Иннерикой имеем ввиду новые приключения, новых людей и новые осваиваемые места. Живешь, творишь, обрастаешь опытом, доходишь до какой-то черты, и вдруг все обрываешь. Уходишь как не было, оставляя после себя следы, шарфы и зубные щетки, и замолкаешь. Разве что раз в пару недель чирканешь потусторонних слов две строки - сиди да думай, что за вести. Или приснишься во сне, подмигивая звездами - поди пойми этих мертвяков.
Так и выходит у меня, - поздней осенью заканчиваются мои жизни, кое-как я зимую, а ближе к весне, пригретая солнцем и напоенная талой водой (прошлым своим телом), прорастаю ясным салатовым побегом, чтобы налиться силами и совершить еще один круг. И когда понимаю, что никаких плодов не принесу, сбрасываю листья и увядаю, оставляя за чертой прошлые жизни и прошлых мужчин.

Слушаю лекции Агранович Софьи Залмановны о сказках и сказочниках и читаю собственные знаки и метафоры. Прародина где-то поблизости, а вы говорите - суфражистки... Тьфу.