Отчетливо помню, как начинался 2016-й.
Витя договорился на какой-то мега-доходный поход, ребята ехали из Москвы и забили шесть лошадей, попросив никого не добавлять к их компании, кроме инструкторов. В итоге приехали вдвоем и опоздали на день, поэтому 31-го вечером мы сели в Витину машину и поехали вчетвером в Охотничий домик. Там ребята достали свои салаты (к слову сказать, невкусные), обменялись подарками (мы с Витей сидели по разным углам) и вскоре легли спать. Последующие дни были прекрасны, сильный мороз, яркое солнце и трое коней с крепкими всадниками, но речь не о том. Больше половины года мы так и провели с Витей, делая одно дело, но сидя в разных углах. Когда мне становилось совсем хреново, я часами зависала на сайте по продаже домов, и смотрела-смотрела, прикидывала, мечтала. Однажды нашла дом - не дом, а целую школу на краю Налибокской пущи. 300 кв.м., больше 10 комнат, 8 печей и огромный холл. Крепкий брус, толстый, редко встретишь такой сейчас. Высоченные потолки и второй этаж, чердачный, но как целое второе измерение - длинный-длинный коридор с дымоходами посередине. 80 соток земли. А по цене - что-то около 16 тысяч. Это был переломный момент. Тогда мы с Витей могли начать офигенный новый для нас обоих проект, совместно с Экспедицией и за ее спонсорством. Была идея, было место, пришли бы и деньги, я уверена. Витя целый вечер мечтал о том, как сделать базу под проект Форта Аляски. Я без конца обдумывала, как наполнить этот дом, какие интерьеры можно бы зафигачить, какие комнаты сделать, чтобы гостевой дом был не похож ни на одно место отдыха в Беларуси, ни на одну паршивую гостиницу, ни на одну быдло-агроусадьбу. А потом Витя сказал, что это мой проект, и что у него не будет времени в него вкладываться. Сейчас я благодарю бога, что все так вышло, правда, покупка этого охренительного дома вышла бы моей семье катастрофой, да и надежда на Витин вклад стала бы катастрофой моей личной. Но сколько было пролито слез от осознания этого одиночества мечты, от нереализованности проекта, который мог стать делом жизни, который связал бы нас на несколько лет вперед - не сосчитать. Так или иначе, вышла я из этого проекта со стойкой уверенностью, что я хочу переехать в деревню, в свой дом, взять коней и заниматься походами, вне зависимости от того, будет меня поддерживать Витя, или нет. Наверное, тогда примерно мы и расстались, хоть и продолжали тянуть кота за хвост еще полгода. Иногда даже казалось, что так может продолжаться всю жизнь. Смирение приходило временами, а потом взрывалось бурями недопониманий, недоверия и разностью устремленностей.
Дела шли туго, если честно. Вот вроде все хорошо, все есть, заказы, люди, кони, походы. А вот что-то все равно туго. Сколько бы ни было людей, никогда не было денег. Трудно набирались группы, за исключением, может, нескольких спонтанных, которые организовывались на удивление удачно. Новые маршруты были для меня чертовски сложными, особенно в начале сезона. Карты казались не только перевернутыми, но отраженными в зеркале и совершенно нечитабельными поначалу. Поход про "5 км, олени" - это как раз об этом. Страшно было одной вести людей через лес не очень-то зная дорогу. Через большой лес, не лесопарковую зону в пригороде. Тяжело отвечать на вопрос "скоро мы придем?" понятия не имея, где мы. Гадко было осознавать свою беспомощность в этом и осознавать свой чертов топографический кретинизм в действии. И тяжело было приходить на стоянку и ждать Витю, его помощь и внимание, которых постоянно не хватало. И ссориться по поводу и без повода, и ревновать и мириться без конца. А потом провожать его со всеми людьми, оставаться одной с конями на половину недели в чужих домах и ждать-ждать-ждать хоть звонка и стараться любить и принимать как есть. Одиноко было тогда, и, как сейчас понимаю, одиноко было от понимания, что никогда не было его в моем сердце так много, чтобы я насытилась им. Чтобы поверила, что он там хочет находиться и что сделает так, чтобы в этом сердце быть. Он уезжал "отдыхать" от меня, а когда возвращался, видно было, что отдохнуть не успел. А я тосковала, ночевала одна на Белокорце, загорала под огромным дубом и пасла его коней.
В июне появился мой Дом. Он вообще не был похож на то, что я искала, но моим стал с первого взгляда. В июле я впервые привела сюда коней, а в августе, после индейского лагеря, который расставил все точки над i в наших с Витей отношениях, я переехала сюда. Этот период я бы не пережила, если бы не Кристина и Эдик. Эдик научил практикам, которые позволили мне выбраться быстро из энергетической жопы. Кристина просто жила тогда со мною, пересказывая по десять раз на день заевшую как кость в горле историю про Витю и Катеньку. Я давилась этой костью, давилась раз за разом, забывала и снова давилась. Я не могла поверить, что жизнь с Витей, с которой я уже смирилась, к которой внутренне была вроде как готова, просто вылетела у меня из-под ног. Как вдруг осознаешь, что мелкая нахалка лезет обниматься с моим мужчиной, а он позволяет ей, кормит ее и возит везде за собою, пока я сижу с его конями. Как вдруг понимаешь, что раньше такой мелкой нахалкой была я сама, позволяя себе появляться на конюшне в присутствии Алены, веря в удобно сочиненную сказку про скорый развод и девичью фамилию. От этого тошнило ничуть не меньше, чем от показушной заботы о Катеньке у меня на глазах.
Я до сих пор не понимаю, зачем ему это было делать. Такой жопы, в которую он поверг себя той осенью, отыскать практически невозможно. Может, искупление? Только не похоже, чтобы проходил его. Или и правда так уж я его душила своей любовью, что предпочел "все-таки вылезть в окошко"? - "то ли это голодная диета его доконала, то ли я..." - в общем, сейчас, оглядываясь на эту историю, я с ужасом вижу себя гусем, вылезшим сухим из воды. Сухим и довольным. У меня есть крутейший дом, рядом со мной люди, много людей, с которыми отношения закручиваются, с которыми дела делаются, деревня объединяется. У меня есть неоценимый опыт ухода за конями зимой (и хоть косяков хватает, но это осознание, что я МОГУ - оно для меня ценнее золота), у меня есть наработанные маршруты, постоянные клиенты и идет продвижение в интернете. У меня пугающе быстро появился мужчина, который рад поселиться в моем сердце и в моей жизни, и делает для этого все необходимое и немного больше. И, даже оставаясь наедине с собой, я чувствую, что теперь не одна, как это было раньше. Что я одна, конечно, но совсем по-другому. Что рядом со мной много-много очень хороших людей, и все они и сами по себе, и одновременно в моем сердце. И я - у них тоже в сердце. Встречаю Новый год без ожиданий, без планов - они все равно разрушаются, стоит начать за них держатья. Готова к людям и к одиночеству, готова к работе и прозябанию. Даже, с трудом верю в это - готова отдать своих - не своих коней Вите и завершить этот виток своей жизни. Сама писала - и еще когда! - что коней в этом мире значительно больше тех, что живут в витиной конюшне или сопят мирно у меня на заднем дворе. Правду ж говорят - если любишь ее - отпусти, так расти, борода, расти)))