Творить - это такая изначальная, сильная человеческая функция. Всех нас когда-то сотворили, и теперь это заложено у нас на всех возможных уровнях. Каждая работа, которая выходит из рук - это маленькое рождение, я начинаю складывать части и еще не знаю, каким будет результат. Развиваясь от одной идеи к другой, прощупывая нашу реальность, ругаясь на беспощадную суку гравитацию, из моих рук выпрыгивает нечто - новая сущность, которой не было до меня и не появилось бы без меня. Борис Борисович поет, что нет сделанного, чего не мог бы сделать кто-то другой. Так, да не так. Каждая работа прекрасна своими изъянами, исправленными ошибками и случайными стечениями обстоятельств. Каждая работа - маленький слепок меня и окружающего мира, соитие, чувственное и страстное, полное взаимной любви, часто нескладной, неумелой и неуместной, но от того только более сладостной, настоящей.
Чувствую, что только те люди, что утратили эту любовь с миром, не способны создавать. Тот, кто не любит мир, не готов впустить в него новую жизнь, беспомощную наивную частичку себя, что же касается остальных - создания их прекрасны хотя бы на половину, как след мира, волшебного, невероятного, но реального и живого. Что же говорить про вторую половину, половину, данную человеком? Она может быть плохой или не красивой, даже мерзкой и раздражающей, но в ней - наша боль, наш опыт, все ценное и неотъемлемое, то, что отличает одного человека от всех других, в этих отличиях - самое дорогое. "Средневековая кривизна", как говорил Магистр, - невероятно дорогая штука в эпоху станков, конвейеров и повальной оптимизации.