давно уже подмывает написать хоть пару слов про ОП, и все никак они не находятся. Потому что не ограничишься тут, конечно, парой слов.
Началось все с того, что мы с Игорем спорили, в чей лагерь ему идти, я-то стабильно хожу в индейский и чувствую себя как рыба в воде или даже лучше. Но в те команды, которые я знаю, идти вместе с Игорем было бы крайне неудобно, а в другие уже не хотел он сам, поэтому мы решили, что нужно идти своей командой, что было со мной впервые. И единсвенным вариантом сбора команды нам превиделся Виктор, желательно - с конями. За две недели до игрушки я спросила у Виктора планы на ОП и, к величайшему моему удивлению, в его планы входило собрать команду и идти на ОП на лошадках. К величайшему моему удивлению, на это дело внезапно подписалась и Иннерика, отменив планы на горный поход в Сибири. Костяк из четырех человек был определен, настрой команды был решительный, дело осталось за малым - подготовиться.
Все два прошлых ОПа лагерь индейцев состоял из двух типушек - Крысовой и Хелотовой. Ни одна из которых нам уже не подходила, поэтому логичным было осуществить, наконец, свою семилетнюю мечту и сшить типи. Даже не помню, чтобы мы обсуждали этот момент - сразу стало ясно, что шить типи будем. Вот правда даже разговоров не стояло, разве что - когда за брезентом поедем и как все успеть.
Через пару дней после этого разговора ребята скатались за тканькой, которая вовсе и не брезент, а в стопицот раз круче потому что полностью натуральная хлопковая, при этом не горит, не промокает, белая и выглядет крутецки. Тяжелая как ппц. Дорогая как. В пятницу после моей работы и Иннерикиного перехода по Браславам мы приехали к Виктору, дотянули тканьку до травы, достали все типушные листочки с ЦУ и другими рассчетами и начали ее кроить. Первым делом нужно было сшить единый кусок ткани из метровых полосочек определенного размера. +15 см на всякий случай. С момента первого шовчика стало очевидным, что работы еще дофига, но мы с ней справимся. Статистика за пошив типи еще не готова, но те первые 8 метров ручных швов навсегда в памяти моих рук. И солнце, и люди, и звери, и все то, что было и чего не было. Усадьба стала местом, с которого каждый день спешишь успеть на последний автобус. Волшебное время, по нему ностальгировать начала уже сейчас, потому что второй раз в жизни такое уже не повторяется, а пресытиться этим невозможно.
Типи мы сшили за неделю - без выходных и только с одним перерывом на выкурить трубочку, перед тем, как начали кроить покрышку, входы, клапаны и седловинку - один из самых ответственных моментов. В пятницу вечером типи стала на Вяче и получила, против наших идей, шуток и аналогий (Иннерика даже табличку успела сделать - "Свой лунапарк"), имя Типуленька. За размеры и очевидность - это теткинская типи, первая типи, которая принадлежит теткам из этой нашей-не-нашей Крысовой тусовки. Наша типи, которая появилась настолько своевременно и легко, будто все эти годы - с 2006го только и ждала, как бы наконец выбраться из наших голов на свет и встать, широко раскинув полог, на семи шестах.
У Виктора мы были уже затемно и переход, конный, который планировался в ночь с пятницы на субботу, окончательно отложился на субботнее утро. Почистились, поседлались и, даже кофе не попив, вышли в шесть утра. Впятером, с Молчаливой Скво на Ямайке. Виктор, единственный, похоже, кто знал дорогу, водил нас короткими путями шесть часов кряду, через заросли, в которых, кажется, никто до нас и не ходил. По полям и лугам, через расп, который по высоте доходил до лошадиных плечей.
В середине пути к нам выбежала лиска, поманила хвостами и мы все, впятером, галопом поскакали за нею, а она наворачивая круги, юркая, скрылась в зарослях. Секунды жизни, ценнее которых нет потому что ни одна из других жизней не может дать хоть что-то сопоставимое с этим. Позже уже, когда вываливали с Иннерикой друг на друга все впечатления от фестиваля, стало сразу предельно понятно, зачем вообще они, такие, нужны - со всеми играми, взглядами, чувствами, поглощающими всех в радиусе слышимости и видимости - в обычной жизни так не бывает, это что-то из прошлого, когда нет условностей, и нужно быть достойным, чтобы получать то, что тебе необходимо. Всеми способами. Через кровь и болезненные в глаза взгляды через спины. Молчанием и криками песни, единственной, что была спета в типи. Но это все было после. А пока мы, найдя последнюю некороткую дорогу и проделав крюк через Вишневку, вышли, наконец, к Вяче.
Было что-то около 12ти, мы, уставшие после 6 часов в седле, появились без понтов и улюлюканий, совсем не так, как это планировали. Только успели расседлаться и определить лошадок на выпас, полил дождина и мы, под предлогом непогоды, провалялись в типи, отдыхая и мерно завтракая, половину дня. Пропустили начало фестиваля, построение, все на свете. Сидели в уютном тепле и ждали то ли гостей, то ли вдохновения. Вместо полога внутреннее тепло хранили седла, между шестами и покрышкой, в зоне дыма, сохли вальтрапы. Постепенно пришли и гости, и вдохновение.
Помню, как входили в воду. Сверкая всеми своими голыми попами и татушками, вонючие после рыси и галопа. Помню, как Иннерика учила меня нырять и делать стойку на руках, и как шутили и смеялись моим успехам и не очень. Пятки над водой, смешные такие. Это состояние смеха от шутки тела, без слов, только руки да ноги, пятки щекотать, убегать по воде от тени внизу. Смех, смех, радость. И сидели потом, как в ванной, и мылись. Так не хватало воды этой, все то время с прошлого лета, когда ночью купались всей командой, взявшись за руки ныряли, кто дольше под водой просидит или на Цнянке - кто проплывет длиннее. И помню чувство это, когда знаешь, кто проплывет.
В общем, дальше события развивались пародоксально быстро и бездейственно. Бесконечные чечои в типи, пленение начальника порта горячими блинами и минутой покоя, бестолковая смерть от выстрелов шальних пиратов. Бой на ножах. Захлебнуться чувствами - ничего не проходит. Пожизненное право.
И дальше пропущенные концерты, "Крыс! Юю!" из типи в две глотки, порядок в типи навести, приготовить чай, поиграть детей - за всей этой митусней наступила ночь. И время нашей показухи, на которую, не глядя, согласились еще когда я просила у Крыса подготовить шесты для нашей несшитой тогда типи. Золотой человек. И мы - две прекрасные туземки. Как дрожали коленки, как бешено стучало сердце и хотелось знаков и деталей побольше. Стояли, завернувшись в два пончо, втроем, грелись общим теплом и общим нетерпением, и вдруг - Три черепахи - "Не было Галілея і Боба Марлея, не было Сальвадора Далі" - хором, с танцами вразвалочку - так согрелись, так отпустило. И дальше все бысто - фаер, сын солнца, чертовы пираты с их вечными подстебочками, пончо скинуть одновременно и выйти вперед. Руки все в гриме. Все в гриме. Уйти, скинуть чапсы и войти в воду, восторг. Восторг. Пытаться смыть все это блестящее, безуспешно. Выйти, а потом снова в воду, плыть втроем рядом. Греться в объятиях, уйти в типи спать.
Утром ждать воды, а дождаться сына.
Завтракать, чиститься, седлаться. Собирать лагерь, провожать взглядом, перекинуться парой слов. "Было бы здорово". Типуленьку одну оставить.
По коням! Крыс провожает, что-то говорит на прощание, мы уже в седлах.
И снова короткий путь, болото. А потом все больше по дорогам, рысью, немного галопа. Ощущение своего организма - как он силен, как справляется со всем. От грозы бежать, да она быстрее. Картины - стая птиц под черным небом летит к лесу. Два ворона, здоровые, сидят в поле на камне - "Вперед пойдешь - приключений найдешь". Час под вспышки молний да раскаты грома, воду пить с губ, с глаз стряхивать, чтобы видеть можно было. Чувствовать, как промокает кожа чапсов, самая плотная, что у нас была, и под ней промокает все. Долго дождь идет, и мы долго идем.
До Виктора добрались часам к восьми, сверху уже даже подсохшие. Отказаться от бани, от поездки к бабушке и дедушке. Игорь завез меня домой, даже не думая слушать возражения Виктора, мол, мало времени. Решил, правильно так, обо мне заботиться. И точка. Только когда залазишь в ванную, понимаешь, насколько устал. Еще четыре часа рыси-шага, десяток часов на лошади за два дня. Ребята поехали разбирать типи, развозить вещи. Как же была благодарна им, оплывая в горячей ванной. Сон.
Неделя прошла уже, а мы с Иннерикой все еще где-то там. Замедляется время, события приобретают умеренную волшебность. Только понимаешь, что все происходящее вовремя, что все успеваешь и получаешь жданное, только не торопиться. И место чудесам оставляешь мечтой о ночевке у камня с лицами, или походом в гости к бабушке на кофе на конях. Или мечтам о море - плыть или идти. Слушать ветер в ивах. Звать. И идти на зов.